Дегустация мальвазии в контексте исторического процесса.

Распил вчера замечательную бутылочку игристого белого итальянского вина. Вино было сухое из винограда сорта мальвазия – что само по себе уже интересно. Традиционно мальвазия – это с начала средних веков вино сладкое. А у сухого вина мальвазийских сортов удивительный яблочный вкус и аромат. Даже странно, как будто сидр пьешь.  Эдакий разрыв шаблона .


Заметил, если процесс  потребления сопровождать некими аллюзиями, то получается даже вдвойне приятно и сей акт надолго запоминается. Вот пьешь мальвазию  и стараешься поймать  обещанные нотки шалфея в букете и думаешь; а каково было герцогу Кларенсу, брательнику известного шеспировского Ричарда Третьего, которого по ходу разборок Алой и Белой Розы вовсе утопили в бочке вина этого сорта. Причем выбрал он эту смерть добровольно. Это надо ценить. Англичане они вообще очень оригинальные.  Другой самодур и эксцентрик , уже  наш Иван Грозный мальвазию тоже уважал. Мармазея она у нас называлась.  Выпьет бывало и чудит.

Крит и Кипр вместе с частью Мореи прославились производством сладкого, крепкого вина, известного как мальвазия (по названию порта Монемвазия, откуда по большей части его вывозили), которое с такой охотой поглощали англичане и их соседи из стран Северной Европы. В 1330-х годах появился некоторый постоянный стандарт для этого вина, и венецианские купеческие галеры везли его в Англию, где меняли на английскую шерсть. Ее везли во Фландрию, где взамен шерсти грузили на суда кипы одежды фламандского производства — отличного качества шерстяные плащи и платья, продавать которые можно было по всей Европе и даже в Леванте. Этот торговый треугольник приносил такую прибыль, что в 1349 году его национализировали и превратили в государственную монополию."

Вот такой кругооборот мальвазии в природе и стал истоком английской эксцентричности, нашего самодурства и Венецианского ренесанса.

Вот портрет Георга Кларенса, был пьяница и плохо кончил



а так чинно-благородно употребляли сладкие вина при Иване Грозном